Исторические аспекты регулирования ограничительной практики деловой активности

Начиная с Адама Смита и Давида Рикардо, экономисты делились на сторонников и противников теории свободной торговли, а государства, попадая под влияние то одних, то других, тем не менее не могли противостоять искушению повлиять на свободу товародвижения и с помощью тарифных или нетарифных барьеров или ограничительной деловой практики оградить ряд производств от конкурентов. Зарождение и развитие подобной системы мы можем наблюдать в Средние века.

Монопольными правами и привилегиями в средневековой Европе наделялись отдельные группы ремесленников и торговцев (цехи, гильдии, торговые компании) согласно регламентам городских властей, а в эпоху абсолютизма – по королевским актам. Подобная политика вызывала неизменные нарекания у отдельных мелких производителей и торговцев, которые не могли конкурировать на равных с обладателями исключительных прав. Надо также отметить, что монопольные права и феодальные привилегии тормозили развитие капиталистических начал в производстве и торговле. Монополии распространялись на производство, добычу, перевозки и продажу важного промышленного сырья, а иногда и полуфабрикатов, то есть товаров, которые предпринимателям было выгоднее закупать на свободном рынке. Примером тому могут служить жалобы ткачей Сеффока и Эссекса (1539 г.)1 и принятый в результате этого в 1555 г. Акт о ткачах, упразднявший ряд ранее данных привилегий. 2

Дальнейшее капиталистическое развитие стран привлекло внимание верховной власти к проблемам промышленников и торговцев. Изданные в 1531 и 1540 гг. эдикты германского императора Карла V запрещали все незаконные коалиции и монополии среди торговцев и ремесленников, как и ордонансы французского короля Франциска I (1539 г.). А в 1624 г. после долгих дебатов английским парламентом был принят Статут о монополиях – “An Act Concerning Monopolies”, запрещавший все монополии, кроме тех, которые относились к изобретениям.

Если ограничительная деловая практика отныне преследовалась верховной властью, несколько по-иному обстояло дело с внешними отношениями. Давление, оказываемое растущей буржуазией, как и ряд экономических факторов, привело к усилению протекционистских тенденций в политике европейских государств. Эдикт об иностранной торговле 1572 г. короля Карла IX запрещал “строжайшим образом” ввоз на территорию страны всех видов тканей, ковров, а также вывоз “шерсти, льна, пеньки и кудели”3. А король Эдуард VI своим декретом в 1592 г. отменил все привилегии, которыми обладали купцы Ганзейского двора при торговле на территории Англии.4

Нельзя не отметить тот факт, что с исторической точки зрения протекционистская политика, используемая между XVIII и XX вв. для оберегания промышленного развития и экономического роста ведущих промышленных держав, принесла свои плоды. Примерами тому могут служить защита начинающей развиваться текстильной промышленности Великобритании в XVII–XVIII вв. от тканей из Восточной Азии; высочайшие пошлины и тарифные барьеры, используемые для поддержки промышленного развития Франции и Германии во второй половине прошлого века; суровые протекционистские меры, предпринятые США в начале текущего века, для защиты своих сельскохозяйственных и промышленных интересов.

Однако, с укреплением национальных производств возникла необходимость выхода производителей на международные рынки, что повлекло за собой дебаты о снижении тарифов и отмене протекционистской практики в отношениях между государствами. Тем не менее, долгое время таможенные тарифы оставались основным инструментом регулирования внешней торговли, который прежде всего служил цели защиты национальных отраслей промышленности от иностранной конкуренции. В 1830 г. лишь 8% импорта поступало в США беспошлинно, а средняя ставка таможенных пошлин составляла 61,7%. Столь же высок был средний уровень таможенного обложения в большинстве других развитых стран, за исключением Англии. Англия, благодаря своей высокоразвитой промышленности, не нуждалась в защите от конкурентов и в течение долгого времени проводила политику фритрейдерства.

Кроме того таможенные пошлины являлись значительным источником поступлений в государственную казну (в середине XIX века – свыше 90% федерального бюджета США).

И тем не менее именно события, подобные наступившим в 30-х годах после принятия правительством США закона Смута-Хейли, считают обратной, негативной стороной протекционизма. Пятидесятипроцентное повышение импортных пошлин, оговариваемое этим законом, вместе с реакцией иностранных партнеров считают одной из причин “Великой депрессии.” С наступлением “Великой депрессии” в США для защиты от импорта и стабилизации экономики уровень пошлин был поднят до 44,7%, а в 1932 г. достиг 59,1%. За этим последовало лавинообразное повышение ставок тарифов большинством западных стран. Это пагубно отразилось на мировом товарообороте: с 1929 по 1932 гг. объем международной торговли упал на 60%.

Вопросы снижения таможенных барьеров и нетарифных ограничений в торговле между государствами регулируются многочисленными дву- и многосторонними международными соглашениями. В течение пятидесяти лет крупнейшая и наиболее влиятельная организация в сфере мировой торговли – ВТО (ГАТТ) уделяет им постоянное внимание, добившись значительных успехов как в снижении тарифов в целом, так и в решении вопросов о нетарифных барьерах в торговле. Вместе с тем, ограничительная деловая практика частных предприятий и монополий, за исключением, пожалуй, демпинга и антидемпингового регулирования, все это время оставалась несколько в тени и по большей части была отдана на откуп национальным законодательствам.

Местные законодательства в области конкуренции часто приобретают экстерриториальный характер и применяются к взаимоотношениям на наднациональном уровне. Наиболее полно разработанной в этом отношении и широко применяемой является конкурентная политика Европейского Союза.

Вопросы конкуренции внутри единого рынка в рамках ЕС относятся к сфере конкурентного права5 (European Competition Law). Виды регулируемой ограничительной практики деловой активности в рамках конкурентной политики приведены в таблице 1. Среди различных целей деятельности Европейских Сообществ, установленных Статьей 3 Римского Договора 1957 года, указано “создание системы, обеспечивающей свободную конкуренцию внутри Общего рынка”. В Римском Договоре 1957 года содержатся также основные положения конкурентного права, носящие конституционный характер. Позже было принято множество правил, разъяснений, добавлений, поправок и исключений, развивающих эти положения.

Таблица 1

Виды ограничительной практики деловой активности, регулируемые в рамках конкурентной политики

Горизонтальные ограничения	Картели между фирмами на олигополистическом рынке (напр., фиксирование цены, ограничение продукции, деление рынка и др.) и прочие антиконкурентные соглашения между фирмами, предлагающими конкурирующие продукты. В то время, когда “чистые картели” должны быть запрещены, другие виды соглашений подлежат регулированию (напр., на основе индивидуальных либо групповых исключений).
Вертикальные ограничения	Стратегии распределения продукции между производителями и поставщиками или дистрибьюторами, такие как: – эксклюзивное дилерство (продавец требует закупки товаров только у данного продавца), – территориальные ограничения (продавец ограничивает перепродажу товара дистрибьютором определенной географической зоной), – поддержание фиксированных цен перепродажи. В то время, как фиксирование цен должно быть в целом запрещено, эффекты прочих вертикальных ограничений требуют особого рассмотрения в каждом отдельном случае.
Злоупотребление правами интеллектуальной собственности	Лицензионные соглашения дают относительный простор злоупотреблению правами интеллектуальной собственности в силу подобной монополистической позиции держателей патентов и прочих прав. Являются предметом регулирования общих правил конкуренции, применяемых к случаям горизонтальных и вертикальных ограничений.
Злоупотребление доминированием на рынке	Фирмы, доминирующие на рынке (занимающие около 40% рыночной доли), могут пытаться монополизировать рынок, например, путем повышения цен, ценовой дискриминации, отказом заключения договоров или вертикальных ограничений.
Политика слияний и поглощений	Горизонтальные, вертикальные или конгломератные слияния могут как снижать уровень конкуренции на рынке, так и повышать эффективность производства. Однако поглощения намного чаще преследуют цели промышленной политики.
Государственные предприятия и предприятия с особыми привилегиями	С учетом их рыночной мощи (напр., финансовой независимости) от них могут потребовать действовать в соответствии с рыночными принципами (Статья XVII ГАТТ, Статья 90 Римского Договора ЕС). Эксклюзивные торговые права и монополии могут быть запрещены (Статья 37 Римского Договора ЕС).

Источник: E.-U. Petersmann. International Competition Rules for Governments and for Private Business/Jornal of World Trade, 4/95.

Ряд статей Римского Договора 1957 г. об образовании ЕЭС обеспечивает свободу передвижения товаров, услуг и капиталов внутри Сообщества путем запрещения ограничения конкуренции. Так, Статья 85 признает незаконными “все соглашения между предприятиями, решения ассоциаций предприятий и договорные отношения, которые могут повлиять на торговлю между государствами-участниками и которые имеют целью или следствием препятствие, ограничение или искажение конкуренции внутри Общего рынка”.

Статья 86 Римского Договора относится непосредственно к деятельности предприятия и политике, проводимой им на рынке в отношении конкурентов, поставщиков и потребителей: “Любое злоупотребление одним или несколькими юридическими лицами доминирующей позицией внутри Общего рынка или на существенной его части должно быть запрещено как несовместимое с Общим рынком, поскольку может влиять на торговлю между государствами-участниками”.

В отношении деловых операций внутри ЕС, Европейский Союз успешно добился унификации конкурентной политики. Растущую роль положений конкурентной политики отражает число решений, принятых Европейской Комиссией в отношении Статей 85 и 86 – 163 решения в 80-х годах по сравнению со 115 с 1970 по 1979 гг.5 Более того, по отношению к третьим странам Европейский Союз также принял единые антидемпинговые нормы, а также комплекс правил, касающихся применения государственных субсидий.

Значительно менее успешными оказались попытки гармонизации конкурентного законодательства государств-участников Северо-Американской Зоны Свободной Торговли (NAFTA). Так, согласно положениям Статьи 1504 NAFTA, Трехсторонняя Торговая Комиссия должна создать Рабочую Группу по вопросам торговли и конкуренции с целью выработки рекомендаций по “взаимоотношениям между конкурентными законодательствами и торговой политикой в зоне свободной торговли.” 6 Однако, последствия данного решения оказались минимальными.

Первые попытки международного регулирования недобросовестной конкуренции были предприняты Парижской конвенцией об охране промышленной собственности 1883 г., которая была подписана также и Россией. Парижская конвенция 1883 г. является основным международным соглашением, регулирующим вопросы охраны прав на изобретения и товарные знаки. Вместе с тем, положения Cтатьи 10bis Конвенции направлены на пресечение недобросовестной конкуренции, но при этом не предполагают разработку никаких международных норм и правил для реальной защиты свободы конкуренции и благосостояния потребителей (например, против сегментирования рынка на основе выдачи патентов).

Что касается международных организаций, то и ими предпринимались попытки выработки норм и правил, регулирующих конкуренцию на международном уровне. Так, в 1980 году было разработано Руководство Конференции по торговле и развитию Организации Объединенных Наций (ЮНКТАД), а в 1986 г. – Руководство Организации по Экономическому Сотрудничеству и Развитию (ОЭСР). Но все их положения носят рекомендательный характер и на деле имеют очень узкую сферу применения.

Необходимо отметить, что в целом в последнее время ситуация изменилась и вопросам международного регулирования конкуренции стало уделяться больше внимания. Так, в 1993 г. Мюнхенская группа экспертов подготовила Проект международного антитрастовского кодекса, а в 1995 г. Группа экспертов Европейского Союза предложила Многостороннее соглашение о конкуренции и торговле (PACT). Эти соглашения приняты на рассмотрение Всемирной торговой организацией. Все больше стран-участниц ВТО настаивают на включении вопросов конкурентной политики в повестку следующего раунда переговоров ВТО.