"Нужна современная концепция банковской системы"
Президент Ассоциации российских банков Сергей Егоров бессменно возглавляет ассоциацию все годы ее существования — АРБ в этом году исполняется 10 лет. За это время ассоциация сумела зарекомендовать себя, с одной стороны, как сильная лоббистская организация, с другой — как структура, не связанная непосредственно с интересами определенных группировок банкиров
О РОЛИ АССОЦИАЦИИ В ИСТОРИИ
— Сергей Ефимович, ассоциация существует 10 лет. За эти годы экономика России, банковская система пережили несколько периодов. Как менялись задачи АРБ?
— Банковская система — кровеносная система экономики. Это, может, затертые, но правильные слова. Мы всегда пытались донести эту простую истину до властей предержащих, всегда старались действовать исходя из этой аксиомы, заботясь обо всем экономическом «организме».
Деньги для экономики — как кровь для человека. Банковская система прежде всего осуществляет платежи. Но, конечно, это не единственная функция — банки занимаются десятками операций на различных сегментах финансового рынка.
Говорят, банки мало инвестируют в экономику. Однако у некоторых из них кредиты составляют 60—70 процентов всех их операций. Это кредиты на два, три, пять лет...
— Как практически защищала интересы банков АРБ?
— Конкретные направления деятельности АРБ за эти годы менялись. Первоначально мы просто отстаивали нормальные условия работы банков — у ассоциации были весьма острые отношения с первым председателем Центрального банка Георгием Матюхиным, человеком, мало сведущим в банковском деле.
Затем важнейшим нашим направлением стало стремление всеми силами поставить заслон волне насилия, которое в начале 90-х годов захлестнуло нарождавшийся российский бизнес. Тогда были убиты более 100 банкиров.
Мы пытались втолковать правоохранительным органам, привыкшим относиться к коммерсантам, как к преступникам, что теперь именно предприниматели — поильцы и кормильцы, именно они основные налогоплательщики и нуждаются в защите со стороны структур, на эти налоги существующих. Объясняли, что, если власть не защитит предпринимателей, не будет никакой рыночной экономики.
Дошли до президента. Добились подписания соглашения о взаимодействии между ассоциацией и МВД, ФСБ. Совместными усилиями волна насилия была остановлена. Кстати, большую помощь нам оказали пресловутые олигархи — Гусинский, Потанин — с их связями в правительстве...
Затем ассоциация сосредоточила свое внимание на формировании современного банковского законодательства, на снижении налогов на банки, которые были намного выше, чем для других видов предприятий. Налог на прибыль банков в первые пореформенные годы был установлен в размере 60 процентов! Нам удалось снизить его до 43.
БАНКОВСКИЙ КРИЗИС — ОТ ЧРЕЗМЕРНОГО ДОВЕРИЯ
— А какую роль сыграла ассоциация в преодолении банковского кризиса 1998 года?
— Один из начальников областных ГУ ЦБ сказал по этому поводу так: «Если бы не АРБ, банковская система еще долго находилась бы в состоянии шока». Именно ассоциация энергично добивалась принятия экстренных мер по спасению экономики, банковского сектора.
С самых первых дней кризиса я встречался с президентом Борисом Ельциным, и.о. председателя правительства Виктором Черномырдиным, а затем с председателем правительства Евгением Примаковым. С Евгением Максимовичем обсуждал конкретные шаги по спасению банков.
Прежде всего было необходимо, на мой взгляд, срочно назначать руководителя Центробанка — причем человека, который сразу стал бы четко работать, принимать конкретные меры, а не разбираться с ситуацией. Называл кандидатуру Геращенко. Выдвинул разработанный АРБ план реструктуризации банковской системы — он стал основой плана, принятого правительством.
Руководители АРБ не только встречались с высшими руководителями страны, но и ездили по регионам, старались поддержать банки на месте, договориться с властями о снижении местных налогов, о бюджетной поддержке банков. Мы аргументированно доказывали это, ссылаясь на зарубежный опыт.
Знаете, в такие кризисы на Западе принято вливание больших бюджетных средств в банковскую систему. На санацию банковского сектора может быть направлено до половины государственного бюджета. У нас правительство не пошло на подобные меры, хотя именно его действия стали причиной банковского кризиса.
Ведь причины обвала — резкая девальвация рубля и отказ государства платить по своим обязательствам. Когда рубль был девальвирован более чем в четыре раза, на это же значение уменьшились уставные капиталы кредитных организаций.
А государственные ценные бумаги? Банки ведь фактически понуждали работать с ними. Отказ правительства платить по ним нанес еще один мощный удар по банковской системе.
Дополнительной причиной стал невозврат кредитов предприятиями. А кредитовались-то во многих случаях государственные предприятия.
Но несмотря на эти мощные удары банковская система не упала — она продолжала работать.
— Но крупнейшие-то банки рухнули?
— Именно потому, что были больше всего связаны с правительством и финансированием его программ. А оно не оказало им встречной поддержки.
— Однако некоторые из больших банков сохранились. Яркий пример — «Альфа-банк»...
— Это единичные случаи. Может быть, кто-то глубже проанализировал ситуацию...
— ...или был лучше информирован...
— Нет, насколько я знаю, фактор утечки информации из Банка России и правительства ни при чем. Скорее тем или иными банкам больше повезло или у них был больший запас прочности.
Банкиров, кто до последнего верил правительству, президенту, нельзя обвинять.
Да, был плохой бюджет, но когда президент говорит: «Девальвации не будет», — как ему не верить? Это же глава государства, человек, отвечающий за судьбы миллионов людей!
Должен сказать, что АРБ за несколько месяцев до обвала предупреждала правительство, Центробанк о том, что проводимая экономическая политика ущербна, а курс рубля завышен, нужно его плавно снижать. Но нас не услышали. Так что на 90 процентов вина за проблемы у банков лежит на правительстве и ЦБ.
— После кризиса олигархи стали промышленниками и АРБ перестала быть их «профсоюзом».
— Она таким «профсоюзом» никогда и не была. Действительно, все докризисные олигархи — Виноградов, Потанин, Гусинский — были моими заместителями по ассоциации. АРБ с их помощью успешно решала многие вопросы.
Но поскольку с самого начала деятельности Ассоциации российских банков одним из ее принципов стало невмешательство в политику, представительным органом олигархов мы никогда не были. Тем более эти ребята в основном решали свои вопросы...
После преодоления самых опасных последствий кризиса мы занимались совершенствованием банковского законодательства, формированием целостной концепции развития банковской системы. Добились наконец, что доходы банков будут облагаться налогами на том же уровне, что и доходы других предприятий. Это решение, если оно пройдет через Думу, позволит увеличить капитализацию кредитных организаций, которая только к концу прошлого года достигла докризисного уровня. Сейчас главнейшая наша задача — разработка и принятие перспективной программы укрепления банковской системы.
УБЕЖДЕННЫЙ РЫНОЧНИК ИЗ ЦК КПСС
— Вы ведь пришли в АРБ из системы Госбанка?
— Да, я 15 лет «до ассоциации» проработал председателем Госбанка РСФСР. В сфере ответственности этого банка было примерно 75 процентов деятельности банковской системы Советского Союза. А до этого я 10 лет был заведующим сектором в ЦК партии — отвечал за финансовые ведомства страны.
Меня часто спрашивают: как же вы стали защитником интересов коммерсантов с вашим багажом работы в советской системе? Я отвечаю так: каждый вынес из старой системы свое. Одни — апологию административных методов. А я — понимание необходимости развития в стране предпринимательской экономики.
Когда я приезжал к себе на родину, в Сибирь, в небольшую деревеньку, где провел молодость, наглядно видел, в каком состоянии экономика и социальная система в стране. Деревня «уходила в землю».
И именно там у меня первый раз возникла мысль: надо что-то менять. Эта идея развилась в ЦК, когда я получил доступ к полной и достоверной социально-экономической информации.
Например, число самоубийств у нас оказалось выше, чем в любом капиталистическом государстве. Это явление, как и пьянство, было порождено бедственным положением, бесправием жителей «самой свободной страны мира».
Я ясно видел, что мы катимся в пропасть — национальный доход падал, валовой продукт уменьшался. Бюджет становился все более и более дефицитным.
А когда меня назначили руководителем Госбанка, я смог дополнить эту картину информацией о состоянии монополизированной государством платежно-расчетной и кредитной системы... В одном из западных энциклопедических справочников было написано: Госбанк Советского Союза — единственный банк в мире, который не заботится о возвращении кредитов.
В сельское хозяйство, например, закачивались огромные суммы без надежды на возврат. Аграрный сектор в любой стране активно финансируется государством, но деньги выделяются на конкретные программы — мелиорации, улучшения почв. Производственная деятельность кредитуется на достаточно жестких условиях. У нас же дотации сыпались практически бесконтрольно.
О необходимости изменения экономического строя я задумался еще тогда. Оно, конечно, невозможно было без изменения политического строя.
Впрочем, предложение молодых банкиров баллотироваться на пост президента Ассоциации российских банков в 1991 году я принял с опаской. Но тем не менее согласился и был избран. Моим преимуществом было то, что меня все знали — большинство новоявленных коммерческих банкиров работали в системе Госбанка РСФСР. При этом знали, видимо, с хорошей стороны — если б знали с плохой, не избрали бы...
ОРГАН КОЛЛЕКТИВНОГО ЭГОИЗМА
— А как родилась идея создания ассоциации?
— Создание национальных банковских ассоциаций — международная практика. У нас в 1991 году уже было достаточно много негосударственных банков и масса вопросов по поводу их деятельности.
Но когда банкиры поднимали их самостоятельно, в государственных организациях их просто не слушали, считая это проявлением их эгоистических интересов. Именно это обстоятельство подтолкнуло к созданию банковской ассоциации.
Задачами ее стали, во-первых — защита законных интересов банков, во-вторых — представление их в государственных органах и в международном банковском сообществе, в-третьих — создание благоприятных условий для деятельности банков. АРБ стала по сути лоббистской организацией — в хорошем смысле этих слов.
Мы с самого начала взялись за очень широкий разбег — занялись и анализом экономической ситуации, и законотворчеством, и вопросами банковской информатизации, правовой защиты и безопасности, и вопросами подготовки кадров и так далее. При этом мы отчетливо понимали, что банки становятся локомотивом проведения рыночных реформ, создали условия для всепроникающего распространения рыночных отношений. Предприятия приходили в банк за кредитом и, оформляя его обоснование, учились азам рыночных отношений: составляли бизнес-план, расчеты окупаемости, эффективности.
— А как складывались отношения АРБ с Центробанком?
— По-разному. О некоторых эпизодах я уже рассказывал...
С Матюхиным отношения были конфликтными, с Дубининым и Геращенко — более ровными. Главное — мы добились того, что с нашим мнением в Банке России считаются, и не только в нем, но и в правительстве, Думе, Совете Федерации, администрации президента.
И это закономерно: в рамках ассоциации сегодня работают 19 комитетов по различным профессиональным проблемам, а в комитетах этих трудятся и практики банковского дела, и видные ученые-экономисты, и юристы.
— Как Вы оцениваете проект разделения ЦБ на орган надзора за банковской деятельностью и орган поддержания национальной денежной единицы?
— В международной практике встречается и разделение этих функций, и объединение их в рамках одной организации. Но я считаю, что надзорную функцию и функцию управления денежным обращением нужно разделять.
Однако форсировать этот процесс не стоит — разделение должно быть подготовлено, в том числе в кадровом, материально-техническом отношении.
В любом случае наша страна в полном объеме применяет рекомендации Базельского комитета по надзору — адаптируя их, разумеется, к условиям страны, к тому, что экономика наша еще не может называться развитой.
— А как Вы оцениваете политику в области регулирования банковского бизнеса?
— В отношении этой политики мы давно спорим с Центробанком. При этом спорим продуктивно — по многим вопросам у нас уже есть общая позиция.
В 1996 году ЦБ решил, например, что все банки должны иметь капитал не менее миллиона ЭКЮ. Мол, в стране должны остаться только крупные, высоконадежные банки.
Это означало, что 96 процентов кредитных организаций должны были быть ликвидированы. Экономика в этой ситуации лишалась значительного объема банковских услуг. А в стране нашей немало медвежьих углов, где могут работать только маленькие банки.
Мы активно противостояли этой позиции. Приводили в пример США, где 13 тысяч банков и 50 тысяч филиалов. При этом немало локальных — общинных банков. И говорили: если банк имеет клиентуру, работает прибыльно, соблюдает все экономические нормативы, то почему бы ему не продолжать деятельность, даже если в его уставном капитале менее одного миллиона ЭКЮ? Кстати, заметьте, что в 1998 году лучше всего себя чувствовали малые и средние банки.
— А сколько банков нужно России, с точки зрения ассоциации?
— Это должен решить рынок. Это теперь, кстати, официальная точка зрения Центрального банка. Вот вам результат работы АРБ.
— Как Вы оцениваете усиление влияния на рынке банков с государственным участием?
— Негативно. По мнению АРБ, удельный вес банков с государственным участием превысил допустимые значения. Раз мы строим рыночную экономику, государство не должно заниматься предпринимательством.
Я не против разумного государственного присутствия в экономике, не против казенных банковских учреждений, выполняющих специальную функцию. Еще в 1998 году я говорил Евгению Максимовичу Примакову, что нужно создавать казенный банк реконструкции и развития. Потому что есть базовые отрасли, проекты, которые нужны обществу, но не интересны коммерсантам. Например, дороги, мелиорация...
Банк реконструкции и развития был создан, я вошел в совет этого банка. На одном из последних заседаний, например, мы рассматривали проект строительства моста через Волгу, который свяжет европейскую часть страны и Сибирь. Проект этот окупаем, но срок возврата инвестиций довольно большой, поэтому за него взялся этот государственный банк. Необходим также, думаю, казенный сельскохозяйственный банк — для финансирования проектов по обустройству земель. Но эти банки должны выполнять только узкий спектр операций, а не конкурировать с коммерческими банками.
Сейчас же треть коммерческих банковских услуг осуществляют государственные банки. Если так будет продолжаться и дальше, мы придем к плачевным результатам.
Накопления граждан — мощный инвестиционный ресурс. Но именно в этой части нет поддержки государства. Необходимо создавать общую систему гарантирования вкладов для всех сберегательных банков. А сейчас она распространяется только на Сбербанк России, что по сути предоставляет этому банку необоснованные преимущества в конкуренции с другими банками.
— Каков взгляд ассоциации на проблему допуска в Россию иностранных банков?
— Наше отношение к проблеме менялось. На первом этапе мы попросили наложить мораторий на работу иностранных банков, потому что наши банки были неконкурентоспособны. Но впоследствии, когда банки окрепли, выступали за ограниченное участие иностранных кредитных организаций на нашем рынке — для улучшения общего качества обслуживания клиентов.
Сейчас усиление участия иностранных банков предопределено нашим стремлением вступить в ВТО. Но ассоциация все-таки против полного снятия ограничений для работы зарубежных кредитных организаций в России.
Перед глазами — пример восточноевропейских стран. Там сейчас 70—75 процентов банковских операций контролируют иностранные банки. Я периодически встречаюсь с руководителями банковских ассоциаций Чехии, Польши, Венгрии. Они мне говорят: «Сергей Ефимович, не повторите нашу ошибку».
Дело в том, что решения о предоставлении кредитов принимаются в Бонне, Лондоне и Нью-Йорке. И хорошо, что пока отношения хорошие. А ну как завтра они испортятся?
Тем не менее в нашей ассоциации воспринимают иностранные банки как равноправных партнеров. Все они являются членами АРБ, в ассоциации действует секция иностранных банков...
Есть в наших взаимоотношениях с зарубежными кредитными организациями вот какая проблема. Некоторое время назад мы обратили внимание, что западные банки стали закрывать нашим корреспондентские счета. Причина — отсутствие у нас в стране законодательства о борьбе с отмыванием «грязных» денег. Тогда мы стали бить в колокола: с нашей подачи президент дал поручение правительству подготовить соответствующий законопроект.
Сейчас этот проект уже внесен в Думу, при этом нижняя палата парламента ратифицировала Страсбургскую конвенцию по борьбе с отмыванием «грязных» денег.
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ МЕТОД УПРАВЛЕНИЯ
— Говорят, Вы жесткий руководитель...
— Это не так. Я просто считаю, что все нужно делать профессионально и на всех участках должны работать специалисты. Отсюда подход к подбору кадров, которого я всегда придерживался. В ассоциации работают, по большей части, кандидаты и доктора наук, бывшие министры и заместители министров.
Я как раз не диктатор, а руководитель, отдающий предпочтение коллегиальным методам работы. Принципиальные вопросы я обязательно обсуждаю со специалистами. Но при этом я не чураюсь принятия на себя ответственности, как многие руководители, особенно начинающие.
Я также не отношусь к числу руководителей, которые, например, по любому поводу заставляют своих сотрудников перерабатывать не устраивающие их чем-то документы. Я сажусь вместе с исполнителем, поясняю, что не так, при необходимости зову стенографистку и надиктовываю ей. Но потом обязательно показываю документ специалистам.
Так что мой стиль — профессиональный метод управления: четкость, организованность, научная организация труда. Этому я научился, кстати, в ЦК партии. Организация труда была там на высоком уровне.
Потом я перенес эти знания в Госбанк РСФСР, а затем — и в Ассоциацию российских банков.
ПЛАНЫ НА ВТОРОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ
— Какие задачи будет решать ассоциация во втором десятилетии своего существования?
— В первую очередь — создание современной концепции банковской системы. Конечно, в сотрудничестве с Центробанком. Мне этот процесс видится так: мы составляем свой вариант концепции, Банк России — свой, и мы обсуждаем, сводим эти два варианта. АРБ составила свой вариант концепции несколько месяцев назад, месяц назад к нам поступил центробанковский вариант. Теперь мы активно обсуждаем, что есть сильного в каждом из вариантов и как сделать из них хороший единый.
Вторая важнейшая наша задача — содействие увеличению капитализации банков. Поскольку таких источников сверхприбыли, которые были в начале 90-х, нет, делать это нужно за счет снижения налогового бремени, о котором я уже говорил, и повышения эффективности.
Мы активно занимаемся проблемой эффективности банковского бизнеса — пропагандируем информатизацию и работу в Интернете, внедрение международных стандартов в деятельности банков. В банковской отчетности они были введены еще в 1998 году. Более широко — в финансовой отчетности банков — будут введены, надеемся, в скором времени.
И это приведет к распространению международных стандартов работы в масштабах всей российской экономики.
Беседу вели Юрий КУЗЬМИН
и Александр ПОЛЯНСКИЙ
