Золотая канитель
- Историю предпринимательства интересно изучать не только ради удовлетворения собственного любопытства. Она полна невыдуманных примеров — настоящих case-studies — из области антикризисного менеджмента. Что делать, когда конкуренты «наступают на пятки», а твоей продукции, некогда популярной среди высших церковных сановников, ныне предпочитают западные аналоги, более качественные и дешевые?..
Семен, сын Алексеев, из крестьян, был родом из мест, славившихся кустарным золотоканительным производством — выделкой тончайшей проволоки, блесток и металлических нитей для риз, плащаниц и украшений. Первый капитал сколотил на комиссионной торговле, наладив прочные связи с монастырями — главными потребителями золотоканительной продукции. Заложив в 1785 г. первую металлообрабатывающую фабрику «волоченного и плащенного золота и серебра», он дал начало династии промышленников Алексеевых — семьи, сыгравшей заметную роль в экономической жизни дореволюционной России. Изготавливавшая тонкую золотую и серебряную проволоку и золотошвейную пряжу мануфактура стартовала с одного деревянного корпуса площадью 5 на 4 сажени и деревянного сарая 6 на 16 саженей. Однако производство быстро расширялось и вскоре стало крупнейшим в стране: приносило доход около 60 тыс. руб. в год, обеспечивая работой около 40 человек в 1820 г. и 300 — в 1856 г.
Даже пожар 1812 года, полностью уничтоживший здание, не сильно повредил бизнесу. Семен Алексеев купил участок с огромным каменным домом у Рогожской заставы, достроил фабрику, и уже в середине XIX в. «алексеевская» продукция успешно конкурировала с западноевропейской, получая медали на ведущих промышленных выставках в Лондоне, Париже, Вене.
«Блестящий» товар пользовался спросом у разных категорий покупателей: от столичных модниц до армейских служащих, украшавших униформу драгоценными нитями. Доход приносило и некогда главное, церковное направление. Сын Семена Алексеева, Владимир, унаследовавший бизнес отца, успешно расширил производство, добавив к действующим каналам сбыта еще один — экспортный. В годы его правления «нить» потянулась в Самарканд и Индию. Причем для торговли с дальними странами рачительный хозяин нанимал «варягов» — итальянцев и англичан. Особенно заботился Владимир Алексеев об экспортном флагмане — обвитой золотом шелковой нити, которую отправлял на «доводку» в Италию.
В 50-х гг. позапрошлого века промышленники расширили границы фабрики, доведя число занятых на ней работников до 200 человек; наняли 100 надомников, которые в год перерабатывали 750 пудов серебра и 5 пудов золота. Алексеевы умело формировали штат: несмотря на то что через руки рабочих проходила достаточно дорогая продукция, ни одного случая воровства зафиксировано не было. К освоенным экспортным направлениям добавились новые — Хива, Турция, Египет.
В 1881 г. на основе «Товарищества золотоканительного производства» Алексеевы создают «Промышленное и Торговое Товарищество «Владимир Алексеев». Перемена названия отразила переход от семейной мануфактуры к серьезному производственно-торговому холдингу с годовым оборотом свыше 800 тыс. руб. Понимая необходимость создания производства полного цикла, промышленники включают в активы хлопкоочистительные и конные заводы, овцеводческие хозяйства в Средней Азии, а также первую в России шерстомойную фабрику по выпуску высококачественной очищенной мериносовой шерсти. Чрезвычайно смелым шагом стало перенесение мериносного овцеводства из Донской области в Сибирь. Финансовое процветание промышленников было зафиксировано в поговорке «богат, как Алексеев».
Где тонко, там и рвется
Несмотря на широкий размах и крупные объемы производства, алексеевские фабрики были оснащены далеко не по последнему слову техники. Одна воротовая волочильная машина (ручная), 118 волочильных кругов, 35 плющильных цилиндров и деревянные крутильные машины были приобретены аж в 1862 г. и с тех пор не обновлялись. На отечественном рынке усиливалось соперничество: в одной только Москве работало 20 фабрик аналогичного профиля. Однако гораздо опаснее выглядели западные конкуренты. Франция, Италия и Германия — лидеры в области золотоканительного производства — обошли Россию и по качеству товара, и, главное, по его цене. Секрет иностранцев был прост: они использовали новейшие достижения науки и техники, сведя ручной труд, превалировавший на русских производствах, к минимуму. Доходы «корневого» бизнеса Алексеевых сильно упали, так что промышленникам пора было начинать «бежать быстрее, хотя бы для того чтобы остаться на месте».
Осознание необходимости преобразований фактически совпало с приходом в контору при фабрике одного из молодых Алексеевых — Константина, больше известного миру под псевдонимом Станиславский. Девятнадцатилетний Костя гимназию недолюбливал, как, впрочем, и Лазаревский институт восточных языков, который все-таки с грехом пополам закончил; поэтому возможность поучаствовать в семейном деле он рассматривал скорее как радостную новость. Работать приходилось старательно и кропотливо: одной рукой взвешивать на коромысловых весах металл, катушки и «драгоценные» крохи, а другой — щелкать на счетах. Выкраивая минуты, бегал в цеха с карандашом и блокнотом, подолгу беседовал с мастерами, пытаясь понять, как работает производственная цепочка. А по вечерам — блистал в спектаклях. Конторские будни быстро надоели артистичному промышленнику, он рвался в бой — в цеха, к технике. Спустя несколько лет такая возможность ему представилась.
Как вспоминал его брат, «занятия на фабрике стали тяготить его (Костю). Чтобы не задохнуться, надо было найти выход для себя и вместе с тем не погубить дела. И вот Костя составил себе план действия, принялся с тройной энергией за организацию дела на новых условиях. Приходилось целыми днями сидеть над планами зданий и расположением машин, обдумывать новые условия существования действительно утопавшего в рутине дела».
В апреле 1892 г. отец отправляет Константина за границу, к конкурентам. Среди пунктов назначения значатся центры золотоканительной промышленности — Германия (фабрики Венинга и Шварца) и Франция (Лион).
Шпионские хроники
Получивший домашнее образование, дитя своего времени и своего круга, Константин Сергеевич, конечно, блестяще владел иностранными языками. Однако кроме этого в бизнес-деятельности ему очень помог артистический талант. Делая вид, что трудится над крупным совместным заказом, молодой промышленник занимался шпионажем, выведывал, присматривался, «наматывал на ус». В письме домой он жаловался: «В Лионе фабриканты очень скрытны — официального разрешения на осмотр получить невозможно. Пришлось осматривать потихоньку, в то время, когда мастера отдыхают днем». Подобные вылазки позволили Алексееву понять, почему так баснословно дешева золотоканительная продукция на заграничных рынках. Он узнает, как «можно золотить без золота и много-много других курьезов». Покупает уникальную машину, которая вытягивает товар сразу через 14 алмазов: с одного конца входит очень толстая проволока, а с другого выходит совершенно готовая. На собственной фабрике ему приходилось видеть совсем другую картину: проволока сматывалась с отдаточной фигурки, пропускалась через стальной калибр (волок) и наматывалась на приемную катушку. Рабочий останавливал машину, переносил катушку на фигурку, конец проволоки продевал через коническое отверстие калибра с меньшим диаметром. Так повторялось до тех пор, пока проволока не утончалась до нужного диаметра. Протаскивать ее через волоки, учитывая спрос на тончайшие, словно волос, нити, приходилось едва ли не 100 раз. Вот уж, действительно, тянули канитель...
Заграничная стажировка Константина продлилась месяц. Он вернулся в Москву, полный идей о том, как реформировать фабрику и модернизировать золотоканительное дело. Но на вокзале его поджидал антрепренер Малого театра с просьбой заменить заболевшего актера. Отказать было нельзя, и прямо с дороги, не повидавшись с родными, Константин «рванул» в Ярославль. Сергей Алексеев простил «блудного сына» лишь после того, как получил от него подробный, на 17 страницах, план технической реорганизации производства, подкрепленный инженерными расчетами.
Константин предлагал не просто перестроить здание, но реструктурировать само «Товарищество». Чтобы сделать семейное производство конкурентоспособным, требовалось объединить его с фабрикой других «золотоканительщиков» — П. Вишнякова и А. Шамрина. На втором этапе молодой Алексеев рассчитывал построить двухэтажный корпус, а «вредные» и шумные кузнечный цех и котельную перенести в отдельные здания. И, наконец, он предлагал полностью заменить ручной труд машинным; радикально реформировать технологии волочения и покрытия изделий драгметаллами. Согласно расчетам себестоимость продукции можно было снизить в 5-10 раз.
Глаз — алмаз
Как только конкуренты пронюхали об успехе нового производственного объединения, тут же бросились покупать машины во Франции. Однако Алексеев-Станиславский подготовился и к этому.
Главная деталь в импортном станке — алмазный волок — представляла собой кристаллы в металлической оправе с проделанными отверстиями. Французы и итальянцы охотно продавали дорогостоящие машины, понимая, что за новыми фильерами — так назывались эти нуждавшиеся в регулярном ремонте детали — русские покупатели приедут вновь и вновь. В 1894 г. Константин открыл на собственной фабрике алмазный цех, который позволил не только реставрировать собственные волоки, но и не зависеть от иностранцев. Вскоре и русские промышленники-конкуренты потянулись на Рогожскую заставу за фильерами.
В 1899 г. создается отдел по сверлению алмазов. Неужели русским «левшам» удалось разгадать секрет лионских фабрикантов? Нет! И здесь сработали методы промышленного шпионажа и конкурентной разведки: профильного «спеца» Клода Ренома просто перекупили.
А потом привезли еще одного француза — на подмогу. В довершение цех укомплектовали швейцарским оборудованием, а также станками, созданными русскими умельцами — механиком П. Бурлиным и инженером Т. Алексеенко-Сербиным. Новый цех заработал лишь через пять лет. В целях увеличения производства алмазных волоков правление решило выдавать рабочим премии.
Преобразования, инициированные Константином Алексеевым, принесли фабрике широкую известность за границей. На состоявшейся в 1900 г. в Париже Всемирной промышленной выставке товариществу «В. Алексеев, П. Вишняков и А. Шамшин» присудили золотую медаль «Гран-при» за новый вид золотошвейных нитей, которые своей тонкостью (до 30 мкм) и мягкостью превзошли лучшие мировые образцы. Российская продукция теперь котировалась выше, чем французская и итальянская. К началу XX в. такое положение на рынке позволило «Товариществу» получить доступ в страны, где мода на золотое шитье не проходила никогда, — Китай, Персию и Турцию.
Поставленные задачи кризис-менеджер Константин Алексеев-Станиславский на родовом производстве выполнил и, передав дело в руки опытных управленцев и талантливых инженеров, с энтузиазмом принялся за новый проект — создание общедоступного художественного театра. Но это уже совсем другая история... А тем временем инженер Алексеенко-Сербин предложил организовать на фабрике производство электрических проводов. 1 января 1907 г. было открыто меднопрокатное отделение по изготовлению изолированных проводников слабых токов; цех по производству голых кабелей и неизолированных проводников для электрического освещения и телефонного дела. В 1909 г. установлено крупное кабельное оборудование (свинцовый пресс, бронировочная машина, станки «Шулера»); создана испытательная лаборатория для кабеля высокого напряжения; меднопрокатные и кабельные отделы выделяют в заводы, поскольку оборот их продукции растет. Среди заказчиков — Кронштадтский военный порт. В 1912 г. завершено строительство нового кабельного корпуса (сегодня это главный корпус завода «Электропровод»), штат товарищества насчитывает — ни много ни мало — 779 рабочих, уставный капитал доведен до 1,5 млн руб., а чистая прибыль составляет около 660 тыс. руб. В 1913 г. на заводе создан отдел по изготовлению резины. С подачи того же инженера Алексеенко-Сербина открывается производство вольфрамовой и молибденовой нити для электрических ламп.
Равнение на инновации — в традициях Станиславского — стало фирменной чертой «Московского Товарищества золотоканительных фабрик «Владимир Алексеев» и «П. Вишняков и А. Шамшин», которое долгое время оставалось эталонным производством, следовавшим в ногу с научно-техническим прогрессом и предлагавшим военному и гражданскому рынкам недорогую и высококачественную отечественную продукцию.
