Корпоративная социальная ответственность и этика: проблемы соотношения с российским правом

Черкаев Дмитрий Руководитель Исследовательского центра АНД, член экспертной группы Комитета по деловой этике Торгово-промышленной палаты РФ, канд. юрид. наук, доцент ГУ-ВШЭ

Оглавление журнала

Это утверждение вряд ли требует развернутых доказательств. Дело за "малым" - разобраться, что же все-таки понимается под корпоративной этикой и КСО в России.

В настоящее время жизнь рядового российского бизнесмена заметно усложнилась. Помимо традиционных видов рисков, ему приходится иметь дело с этическими рисками и рисками корпоративной социальной ответственности. На практике они проявляются при взаимодействии предпринимателя с государственными контрольными органами и региональной властью. По мнению налоговых органов, уплата налогов - это одно из проявлений корпоративной социальной ответственности. Местные же власти требуют от предпринимателей, собирающихся вести бизнес на их территории, уплаты "добровольных" взносов на строительство дорог, школ, иных объектов социальной инфраструктуры. В случае отказа предпринимателю не выдаются лицензии или сертификаты, его "душат" всевозможными проверками и пр.

При всем обилии публикаций на данную тему остается неясным, как же должны трактоваться понятия этики и корпоративной социальной ответственности в России и, самое главное, каково соотношение этих областей друг с другом и с правом?

Основные понятия

Под правом понимается система обязательных норм поведения, обеспеченных принудительной силой государства. Главным критерием правовых норм (правил поведения), следовательно, является обеспечение их обязательности принудительной силой государства.

Под корпоративной социальной ответственностью (corporate social responsibility) за рубежом понимаются добровольные действия бизнес-сообщества в общественно значимых целях. Таким образом, главный критерий норм КСО - их добровольность.

Что касается деловой этики, ее сущность можно выразить следующим образом. Если праву соответствует модальность "must" (что, по мнению государства, должен делать бизнесмен), то деловой этике - модальность "should" (что, с точки зрения общества, общественной морали, следует делать бизнесмену)2. В то же время в странах с развитым гражданским обществом выполнение компанией этических правил означает повышение ее инвестиционной привлекательности и является одним из конкурентных преимуществ.

Различия в содержании понятия "деловая этика"

Понимание содержания деловой этики важно для российских предпринимателей, поскольку она способствует укреплению сотрудничества с представителями зарубежного бизнеса. Как отмечали Р. Андерсон и П. Шихирев, для экономического сотрудничества США и России необходимо соблюдение единых для всех норм деловой этики как важнейшего условия дальнейшего взаимодействия3.

Немногие знают о богатых традициях деловой этики в дореволюционной России4. Эта сфера не включала такой аспект, как взаимодействие с государством, что полностью соответствовало общемировым воззрениям того времени.

Чтобы понять современный зарубежный "язык" деловой этики, необходимо знать серьезные различия в трактовке этого понятия в США и в Европе.

В США содержание понятия "деловая этика":

близко к понятию "compliance" (соблюдение законодательства);
не включает КСО;
подразумевает "игру по правилам".

В Европе содержание понятия "деловая этика":

сфокусировано на КСО;
compliance (соблюдение законодательства) - всего лишь один из частных аспектов деловой этики;
подразумевает ответ на вопрос "какие правила игры являются правильными?".

Что касается российской практики, содержание деловой этики только начинает формироваться. Хотя научная доктрина выработала определения этого термина (П. Шихирев, Е. Красникова), однако, на наш взгляд, определяющим фактором в толковании содержания деловой этики должна стать именно позиция общества в лице участников отношений в экономической сфере, а именно:

предпринимателей;
судебных органов, принимающих решения по экономическим спорам.

Указание на роль судов не случайно. Автор просто констатирует сложившийся факт, что государственные органы исполнительной власти играют все большую и большую роль в регулировании бизнеса и контроля над ним, в том числе и в налоговой сфере. Поэтому именно на суды ложится основная нагрузка по оценке содержания таких этических понятий, широко используемых в законодательстве, как "добросовестность", "разумность", "справедливость". Все они относятся к числу так называемых "каучуковых формулировок" (термин английского права), которые в каждом судебном деле наполняются индивидуальным содержанием.

Можно привести следующие примеры использования этических категорий в правовой системе России:

категория "добросовестный налогоплательщик", введенная постановлением Конституционного Суда РФ от 12.10.1998 г. № 24-П, широко используется в судебных разбирательствах в налоговой сфере. В свое время налоговые органы столкнулись с проблемой неуплаты налогов в бюджет, когда налогоплательщик "уплачивал налог" путем предъявления платежного поручения на уплату налога в банк, не имевший денег на корреспондентском счете7. Несмотря на то что Конституционный Суд распространил указанное решение только на добросовестных налогоплательщиков, до 2001 г. налоговые органы при борьбе с уклонением от уплаты налогов практически не использовали само понятие "добросовестный налогоплательщик". Сейчас они используют его весьма интенсивно, поэтому время и результаты судебных разбирательств позволят наполнить его конкретным содержанием;
необходимость добросовестности и разумности действий директоров и топ-менеджеров в интересах акционерного общества (п. 1 ст. 71 Закона об АО). Данные требования в англо-американском праве называются фидуциарными (доверительными) обязанностями. Обширная судебная практика в странах общего права наполнила эти обязанности конкретным содержанием, поскольку их несоблюдение влечет за собой ответственность, предусмотренную законом. Российские суды еще не выработали единого толкования принципа добросовестности и разумности директоров и топ-менеджеров, поскольку судебная практика применения ст. 71 Закона об АО фактически отсутствует8;
добросовестность и разумность участников гражданских правоотношений (п. 3 ст. 10 Гражданского кодекса РФ). Данные категории часто применяются российскими судами при пресечении злоупотребления правом, борьбе с недобросовестной конкуренцией. Идет процесс накопления судебной практики и, соответственно, правильного истолкования этих понятий.

Опыт стран с развитой экономикой показывает, что судебное правоприменение этических формулировок позволяет повысить эффективность функционирования российской правовой системы и оптимизировать нахождение баланса между публичными и частными интересами.

Российская проблематика понимания деловой этики

Проблема состоит не в том, что в России государство влияет на выработку содержания деловой этики (то же самое явление наблюдается в США и Европе при определении сути такого аспекта этики, как compliance - соблюдение правовых норм). Проблема в другом: в российской трактовке соединяются черты, характерные как для европейского, так и для американского понимания деловой этики. Под этичным поведением некоторые российские чиновники понимают одновременно и соблюдение законодательства, и реализацию корпоративно/социально ответственного поведения.

Таким образом, в России этика, право и корпоративно-социальная ответственность смешиваются, притом совершенно произвольно.

В США этика близка к соблюдению законодательства, но не включает КСО. В Европе этика сфокусирована на КСО, но только отчасти связана с соблюдением законодательства. Общая черта у США и Европы в этом вопросе - КСО не носит принудительного характера9.

Сейчас в России необходимо определить соотношение между этикой, КСО и правом, чтобы произвольное правоприменение этики и КСО не привело к ущемлению прав и законных интересов предпринимателей.

Противоречивость понимания КСО в России и за рубежом

Бесспорно, что сам термин КСО пришел в Россию из-за рубежа. С английского языка "corporate social responsibility" точнее было бы перевести как "корпоративная социальная обязанность", но не "ответственность" (liability). Может быть, именно неверный перевод послужил причиной тому, что КСО в нашей стране стали воспринимать как нечто принудительное, поскольку ответственность в России чаще всего ассоциируется с юридическими санкциями за несоблюдение общеобязательных правил поведения.

В российских СМИ, на конференциях и собраниях предпринимателей регулярно приводятся примеры, иллюстрирующие тот факт, что органы государственной власти (особенно в регионах) рассматривают КСО как принудительные платежи. Более того, предприниматели малого и среднего бизнеса нередко вынуждены скрывать, что они занимаются благотворительностью: в противном случае неизбежно увеличивается административный пресс на такую компанию - чиновники требуют, чтобы благотворительные платежи проходили через них10.

По данным благотворительного фонда "Charities Aid Foundation", российские компании ежегодно тратят на благотворительность около 0,5 млрд долл. США (не включая спонсорские проекты), из которых 80% передаются региональным и муниципальным властям, а оставшиеся 20% тратятся непосредственно на целевые программы и адресную помощь11.

Сейчас происходят адаптация понятия КСО к российской деловой среде, уяснение правильного его содержания как предпринимателями, так и чиновниками. Однако различия в понимании термина по-прежнему сохраняются, что нередко приводит к почти анекдотическим ситуациям. Например, в годовом отчете ОАО "Балтика" за 2003 г. под КСО понимается "участие компании в пивных фестивалях".

Другой курьез. Во время круглого стола "Социальная ответственность бизнеса", организованного "Деловой Россией" и Всемирным Банком 2 июня 2004 г. в Москве, приводились следующие факты реализации КСО одной известной российской компанией среднего бизнеса: поддержка различных фондов, созданных правоохранительными структурами, перечисление средств Госпожарнадзору, отделам внутренних дел и пр. Тот факт, что многие адресаты пожертвований были созданы административными государственными органами или находились под их непосредственным контролем, наталкивает на мысль о сугубо российских чертах КСО как источнике дополнительных (добровольно-принудительных) сборов с предпринимателей.

Опасность состоит в том, что данные "корпоративно/социально ответственные сборы" (в отличие от налогов и сборов):

1) не нормируются, и их размер произволен;
2) расходуются совершенно бесконтрольно, по усмотрению руководителей фондов, созданных административными государственными органами.

В худшем случае "социально ответственные" платежи могут использоваться в коррупционных сделках, маскируя цепочку передачи взятки чиновникам12.

Как отметил в своем выступлении на международной конференции "Корпоративное управление и экономический рост" (3-4 июня 2004 г., Москва) председатель Национального совета по корпоративному управлению В. Потанин, к корпоративной социальной ответственности нельзя принуждать13.

Различие между этикой и КСО. Перспективы правоприменения этики

Основное различие между этикой и КСО как раз кроется в их соотношении с правом. На наш взгляд, КСО должна носить исключительно добровольный характер.

Совсем по-другому обстоят дела с трактовкой понятия деловой этики. Между этикой и правом были, есть и будут "мостики", способствующие эффективному правоприменению в целом. Приведенные выше примеры свидетельствуют о наличии этических норм в налоговом, корпоративном, гражданском законодательстве.

Можно перечислить следующие средства повышения эффективности использования этических норм в юридических целях:

наработки судебной практики по экономическим спорам для уяснения их содержания предпринимателями с целью соблюдения требований законодательства;
включение этических правил в учредительные и локальные документы компаний, благодаря чему им придается юридически обязательный характер внутри компании14;
применение этических правил при регулировании правоотношений внутри саморегулируемых организаций.

Примечание

Хотя некоторые зарубежные эксперты определяют этику и КСО (business ethics and corporate social responsibility) как составные части хорошего корпоративного управления (good corporate governance), по мнению автора, этика и КСО являются отдельными категориями по отношению к хорошему корпоративному управлению (хотя и смежными с ним). В частности, такой вывод следует из анализа положений абзаца 8 Предисловия и абзаца 3 Вступления к "Принципам корпоративного управления ОЭСР".
В другой своей статье автор определяет деловую этику как совокупность внеправовых и правовых регуляторов, направленных на повышение культуры делового сотрудничества и, как следствие, цивилизованности, устойчивости и инвестиционной привлекательности национальной экономики в целом (Черкаев Д. Цена независимости директора // Журнал для акционеров. - 2004. - № 3. - С. 34).
Андерсон Р., Шихирев П. "Акулы" и "Дельфины" (психология и этика российско-американского делового партнерства). - М.: Дело ЛТД, 1994.
См. Гусев Ю., Черкаев Д. Деловая этика. Методические рекомендации для российских компаний (http://www.nand.ru/files/publications/Business_ethics.pdf).
По материалам Программы "Этические аспекты корпоративного управления" Министерства торговли США.
Там же.
См. также Гаджиев Г., Черкаев Д. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации о моменте уплаты налога юридическим лицом // Российский налоговый курьер. - 2001. - № 9. - С. 38.
См. также Черкаев Д. Член совета директоров: проблемы юридической ответственности // Акционерное общество. Вопросы корпоративного управления. - 2005. - № 1.
См., например, статью: Taking the Temperature of CSR Leaders // A survey of global CSR leaders by Business for Social Responsibility and the Dutch Ministry of Economic Affairs. - January 13. - 2005 (http://www.bsr.org).
Шаповалов А., Анохин К. Социальная ответственность становится налогом // КоммерсантЪ. - 2004. - 2 дек.
Компания. - 2004. - № 45. - С. 33-34.
См. Черкаев Д. Коррупция в предпринимательстве: российская действительность, зарубежный опыт и пути решения проблемы // Вопросы правоприменения. Судебно-арбитражная практика Московского округа. - 2003. - № 1-2. - С. 118.
См. Информационный бюллетень Международной конференции "Корпоративное управление и экономический рост в России" 3-4 июня 2004 г. в Москве (специальный выпуск при поддержке агентства "Интерфакс").
См. Гусев Ю., Черкаев Д. Деловая этика. Методические рекомендации для российских компаний (http://www.nand.ru/files/publications/Business_ethics.pdf).
Определенные предпосылки к этому содержатся в проекте Федерального закона "О саморегулируемых организациях".

Версия для печати